08 апреля, 2012
Countercurrents.org
Исторически демократию часто соединяют с капитализмом. Возможно в 17 веке такое соединение и было разумным, но со временем оно оказывается все менее естественным. Капитализм по своей природе означает, что каждая компания заботится только о своем успехе, и безразлична к последствиям своего успеха. «Свободное предпринимательство» означает «здоровую конкуренцию» — да, но только до определенного момента.
Проблема в том, что большая рыба будет продолжать есть маленькую. Когда останется только одна рыба, не будет конкуренции – ни здоровой, ни какой другой. То, что мы сегодня имеем по всему миру, — не свободное предпринимательство, а плохо скрываемая монополия или олигополия. Если в мире существуют только пять или шесть больших корпораций, контролирующих всю промышленность, и если эти корпорации постоянно сливаются, абсурдно говорить о свободном предпринимательстве. И когда монополия бросает широкую тень на землю, рабочий теряет и экономическую и политическую свободу.
Пять несчастий
По ходу 21-го века урбанизация будет возрастать, и большинство будет жить в 20-ти или 30-ти мега-городах, при этом очень богатые люди будут проживать в крепостях с хорошо вооруженной охраной (Martin and Schumann, 1997). В этой ситуации мир будет подвержен следующим пяти несчастьям, которые уже начались:
(1) В большинстве стан Африки и Азии, недостаток питьевой воды и голод убьют огромное число людей. Питьевая вода будет рассматриваться – и совершенно справедливо – как ценнейший минерал. Массивные переброски продовольствия не изменят ситуацию, и богатые нации в конце концов оставят голодающих на произвол судьбы.
(2) «Нефтяные войны» вскоре опустошат Ближний Восток, Центральную Азию, Балканы, Латинскую Америку, и Африку по мере того, как супердержавы будут осуществлять контроль над нефтедобывающими регионами и трубопроводом.
(3) В других частях света, войны также будут идти без остановки, но их природа другая. Конфликты возникнут не столько между государствами, сколько между этническими, лингвистическими и религиозными группами (Kaplan, 2001). Полиция не будет отличаться от армий, армии от уличных банд. Ядерное оружие возможно будет заменено на еще более ужасное химическое и биологическое оружие.
(4) По мере того, как мультинациональные компании будут становиться сильнее традиционных правительств, большинство граждан в развитых странах столкнутся не столько с безработицей, сколько с пожизненной низкооплачиваемой и временной работой. В других странах, большое число людей будут вынуждены попрошайничать, побираться по мусорникам или красть.
(5) Из-за того, что огромные деньги брошены на создание воображаемых предприятий, глобальная биржа и финансовый рынок обрушатся. Без значительной материальной поддержки финансовый мир не восстановится. Дезинтеграция уже на пути, она началась на периферии и продвигается к центру (Soros, 1998).
Эти проблемы уже детально обсуждаются на протяжении нескольких десятилетий. Как указывает Шумахер (1989), единственная проблема с «Пределами роста», впервые опубликованными в 1972 г., состоит в том, что авторы должны были больше внимания уделить исчерпанию нефти. Однако упомянутые пять несчастий в значительной степени были вычеркнуты из человеческой памяти повсеместным отрицанием: вежливым, но настойчивым скептицизмом, а подчас и откровенной дезинформацией на страницах газет и журналов. Нам говорили, что в отчете были преувеличения, а прогнозы не оправдались. Критики, конечно же, не удосужились прочитать книгу, которую критиковали: в конце концов, в «Пределах роста» говорится о «следующих ста лет» (Meadows, 1982), и не один критик не может рассчитывать на достоверность.
Эта критика напоминают мне отдаленно «невидимую руку» Адама Смита: контролировать экономику — неестественное занятие, и если только мы позволим рыночным силам свободно играть, все временные аномалии будут устранены. Экономика – как бог, и следовательно надо уважать все эти механизмы и рычаги, которые выше нашего понимания.
Вера человечества в то, что я называю Принципом Полианны – «все в конце концов должно наладиться», — неистребима. В конце концов, именно она позволяет выживать. К сожалению, тот же принцип в начале 1930-х гг. позволил Гитлеру поджечь мир. Беглое ознакомление с историей человечества показывает, что Принцип Полианны не работает в отношении многих цивилизаций, погребенных под слоем грязи.
Авторы, занимающиеся разбором статистики и вероятности наступления конца, достойны всякого восхищения, — уж такова природа науки — но они часто весьма поверхностны в последней главе, в которой говорится «что следует сделать».
Во-первых, какова вероятность того, что в человеческом поведении произойдут глобальные перемены? А именно, что большая часть человечества станет грамотной, будет читать книги и понимать сложные научные абстракции, разбирать запутанные моменты истории ?
Во-вторых, каждая страна должна будет мгновенно и радикально изменить свою политическую структуру. Политики должны будут выбираться не из тех, кто преуспел в искусстве покупки голосов, а из группы философов-королей наподобие платоновской Республики – и я не уверен, что буду доверять даже этим людям.
В-третьих, глава каждой страны должен будет выступить по телевидению, прервав вечерние развлекательные передачи, и заявить на всю страну, что отныне езда на автомобилях будет запрещена. Народу надо будет объяснить, что налоговые послабления отныне будут у тех, кто не имеет детей. Все это маловероятно для США, одной из самых консумеристских и загрязняющих природу стран, и к тому же постоянно бойкотирующих все серьезные международные усилия по решению глобальных проблем.
Поскольку все вышеперечисленные меры маловероятны, есть смысл предположить: «Катастрофа неизбежна. Что дальше?»
У всех пяти несчастий есть одна фундаментальная причина: перенаселение. В 1950 г. нас было меньше 3 млрд, сейчас более 7 млрд. Даже если темпы роста населения уменьшаются, сам рост остается; каждый день мы добавляем планете 200 000 людей.
Авторы «Пределов роста» обнаружили, что проблема перенаселения и проблема ресурсов только усиливают друг друга, вне зависимости от сценария будущего. Точнее, проблемы вначале зависят друг от друга, а затем исключают одна другую: наступает пик, при котором проблемы достигают максимума, после чего начинается массовое вымирание.
Какие бы несчастья ни происходили, следует признать, что некоторые из них могут сдерживать остальные. Глобальная война, например, может в некоторой степени ослабить проблему перенаселения. Экономический коллапс уменьшит потребность в нефти. Но пройдет много времени после отмирания автомобилей, прежде чем люди почувствуют положительный эффект.
Проблемы демократии
Все политические системы укладываются в спектр между абсолютной диктатурой и абсолютной демократией, т.е. между правлением одного человека и правлением всех людей. Но ни один из этих крайних случаев не встречался в истории. Ни один диктатор не правил без «легитимности,» без поддержки определенного количества сограждан. С другой стороны, никогда не было идеальной демократии, поскольку сама Природа порождает слишком много неравенств, чтобы с ней справился социум.
У демократии определенно есть проблемы. С утра до вечера люди обременены стремлением к власти, и такое стремление препятствует установлению системы «один человек, один голос.» В реальности, получается система «один доллар, один голос.» Есть много других бед. Например, демократия (правление большинства) часто конфликтует с другим идеалом, с которым она соревнуется в пустой риторике: индивидуальная свобода. Моя свобода вести машину на предельной скорости может вступать в противоречие с социальной установкой на то, чтобы никто не ехал с такой же скоростью.
На этом этапе истории, самая большая логическая проблема демократии состоит в том, что большинство важнейших проблем находится вне пределов понимания среднего человека. Безработица, инфляция, спиральный ход зарплат и цен – как может средний человек понять эти вещи? На самом деле, действительно важные экономические события не касаются собственно производства и распределения товаров, или даже производства услуг, а связаны с движением чистых («сырых») денег – а именно с ежедневным глобальным перемещением больших количеств денег, определяющим, будет ли у данного человека завтра работа, и что он сможет купить себе завтра.
На старую избитую поговорку о том, что «демократия – не самый лучший вид правления, но лучшее из того, что у нас есть,» я могу ответить: «Ну, я подожду чего-нибудь получше.» Школьникам говорят, что демократия впервые возникла в древней Греции, но ни Платон, ни Аристотель ничего хорошего не говорили о демократическом правительстве, несмотря даже на то, что расходились почти по каждому пункту. Когда люди ложатся вечером в постель, они могут мечтать о разном – о мире, свободе, справедливости – но они не мечтают о «демократии»». Смена одной правящей партии на другую ничего не меняет в социальной машине услуг, и совершенно не ощутима для среднего человека, покупающего продукты и платящего за жилье. Переход от одного режима к другому отражается лишь на ценах, где-то чуть дороже, где-то чуть дешевле, и на болтовне политиков, где-то ее чуть больше, где-то чуть меньше. Люди, которые принаряжаются, чтобы пойти проголосовать и «выполнить свой гражданский долг», это те, кто любит себя обманывать.
Поголовная коррупция и ложь среди политиков в современных демократических обществах настолько распространена, что эта тема уже не привлекает даже масс-медиа. (Нет резона бояться, что пресса потеряет свободу, поскольку слабые попытки найти правду игнорируются большинством.) Игнорирование выборов большинством – это знак, свидетельствующий о возмущении и беспомощности большинства по отношению к современному «демократическому» правительству. Люди требуют новой жизни, нового возрождения, а не глупостей фальшивой демократии.
Опасности такой мошеннической политической системы очевидны. Когда нацисты пришли к власти в 1920-х и 30-х гг, это произошло не из-за игнорирования «воли народа». Напротив, приход Гитлера был санкционирован как правительством, так и населением. Гитлер воспользовался чувством отчаяния и разочарования, царившими в нации (Hoffer, 1989); документальный фильм Лени Рифеншталь совершенно справедливо назван «Триумф воли».
Огненное кольцо
Для того, чтобы выжить, каждой империи необходимо иметь постоянное горящее огненное кольцо на периферии. Несомненно это справедливо и в случае США, которые начали свою историю с уничтожения коренного народа (Zinn, 2003). Затем была война за независимость против британцев. Затем к юго-западу были отброшены испанцы. И так далее и тому подобное, к двум мировым войнам, за которыми последовали 50 лет соревнования со страной, которую Рейган окрестил «Империей зла,» т.е. Советским Союзом. Например, не прекращалось грубое американское вмешательство в Центральную и Южную Америку, главным образом для установления там диктатуры, которая обеспечивала удобные условия для американских бизнес-интересов. Классический пример — Гватемала: в 1954 г. президент Джакобо Арбенц попытался перераспределить некоторые земли, присвоенные United Fruit Company, после чего, в отместку, ЦРУ устроило переворот, приведший к десятилетиям террора. Сегодня, кажется нет такой части света, которая не испытала бы вторжение американских войск.
Отношение к американским военным авантюрам может быть различно и зависит от того, к какому лагерю вы принадлежите — «правым» или «левым»; а если вдуматься, то и выбирать-то не из чего – коммунизм был плановой ошибкой, капитализм – не плановой. Брутальность «демократической» Америки легко сопоставима с ужасами Советского Союза и коммунистического Китая: Сталин убил 13 млн украинцев, а Мао-Дзедун по крайней мере 30 млн китайцев. Любые обвинения в «изнасиловании, пытках и т.д.» звучат фальшиво, и ни один солдат не носит ружье, чтобы творить «мир,» независимо от газетной риторики. Но такое жесткое военное противостояние не может продолжаться бесконечно долго.
Виды анархизма
Любое правительство представляет собой в реальности паразитический нарост, группу пожилых людей, устроивших себе машину по сбору налогов и проводящие время над тем, как бы устроить чужие жизни. Что если я не признаю их в качестве правителей моей жизни? Найдется ли аргумент, который опровергнет мое решение не подчиняться? В конце концов я могу даже подчиниться, посчитав, что жить с правительством легче, но согласитесь, есть нечто унизительное, когда группа незнакомых вам людей, с которыми вы никогда не подписывали никаких договоров, говорит вам, что делать. Когда в экономике все гладко, наши политики считают, что это их заслуга. Когда она пробуксовывает, они здесь ни при чем.
Ни военная мощь, ни экономическое благосостояние не связаны с размером политического истеблишмента. Швейцарию, например, нельзя считать ни слабой, ни бедной. Шумахер (1989) полагает, что размер нации и ее благосостояние, на самом деле, находятся в обратной зависимости.
Анархизм варьируется от мягкого синдикализма Кропоткина (1968) до более смелых предложений Бакунина (1990). Почти каждая религиозная группа, которая отказывается от военного призыва и не имеет публичного офиса (напр., анабаптисты) анархистская по сути, хотя это не отражено в ее названии. Несмотря на это, бакунинская версия анархизма у всех на слуху – отчасти из-за того, что так захотели политики, но возможно также и потому, что большинство людей боятся жить без правительства. «Анархизм» и «анархия» различаются по своей коннотации.
Все теории анархизма разделяют общее убеждение в том, что привилегия принятия решения должна оставаться за небольшой группой, а не за большой конфедерацией. Т.н. демократические страны в настоящее время сталкиваются с противоречием: термин «демократия» означает «правление народа,» и несмотря на это, средний человек не имеет практически никакого влияния на законодательные или административные процессы в государстве. Принцип восходящих уровней в представительном правительстве может казаться разумной идеей, но на практике напоминает гомеопатию: влияние, которое средний американец производит на Вашингтон, можно измерять в частях на триллион.
В любом случае правительства, в обычном смысле этого слова, вряд ли управляют сегодняшней ситуацией. Правильнее говорить о том, что миром правят корпорации с помощью закамуфлированных плутократий, таких как Всемирная организация торговли (World Trade Organization) и Мировой банк. Члены этих корпораций, или плутократий, не получили свои должности в результате общественного голосования.
Другой отличительной чертой анархизма является то, что он несовместим с современным индустриальным обществом. Современная корпорация просто не сможет работать, руководствуясь анархистским принципами. Анархизм не может существовать в большом обществе; большинство анархистских религиозных групп, например, эмигрировали в менее населенные части земного шара. Децентрализованная политическая структура препятствует разделению труда, которое существует в современном обществе: крупная корпорация выполняет множество различных ролей, но такое предельное разделение труда невозможно в небольших группах людей. В любом случае, анархистское движение либо ратует за роспуск политических и корпоративных групп, либо считает, что такой роспуск все равно произойдет ввиду исторической необходимости.
В целом, племя более эффективно, чем империя. Любая политическая партия, которая ведет честную игру, должна прямо заявить: население Земли должно быть уменьшено с 7 млрд до 1 млрд или нескольких сот миллионов. Нужно меньше Маркса и Фридмана, а больше Шумахера, — ни коммунизм, ни капитализм не дал миру ничего хорошего, пришло время обратиться к автору «Маленькое прекрасно». Решения, предлагаемые Шумахером, обернуты в мягкие одежды морального пробуждения, но он прав по существу. Анархистские мечты Кропоткина и экологические мечты Шумахера взаимно дополняют друг друга; оба видят мир, свободный от коррупции и неэффективного правительства, мир, свободный от асфальта и бетона, мир, в котором остается место для деревьев и птиц.
Китай, население которого далеко превысило миллиард, надеется на создание такой же огромной автомобильной промышленности, как в Соединенных Штатах. По всему миру, «неимущие» планируют стать «имущими.» Дилемма в том, что если все люди захотят жить как богатые американцы, проблемы загрязнения Земли и нехватки ресурсов возрастут в несколько раз. Трудно вообразить, каковы будут последствия удвоения числа автомобилей. У этого парадокса нет решения, потому как это чистая математика: у Земли есть возможность поддерживать на адекватном уровне только небольшую часть современного человечества. Современное количество людей – 7 млрд уже настолько велико, что проблема голода практически не освещается в прессе. Без радикального сокращения населения, все разговоры об «устойчивом развитии» — пустая болтовня. Возможно также, что уменьшение населения произойдет только после визита Четырех всадников Апокалипсиса.
Если и есть какая-либо надежда, так только на движение, обратное «развитию»: чем более «деиндустриализованным» становится общество, тем меньше вреда оно причиняет. Люди не были предназначены Природой для проживания в таком количестве как сегодня, и нет у них физиологических механизмов для преодоления крайней нервозности, вызываемой скоплением народа. Верно и то, что, по разным причинам, вид зеленых деревьев приятнее, чем серые автомобили. Поэтому скажу еще раз: мы потеряли контакт с Природой.
Спокойные времена
Возвращаясь к тезису о том, что империи проходят длительные циклы расширения и упадка, давайте заглянем в мир, существовавший много столетий назад. В году 731, Преподобный Беде написал «Историю английской церкви и народа», описав мир Гептахии — семь королевств Кента, Уэссекс, Эссекс, Нортумбрию, Ист-Англию, Мерсию и Суссекс. Беде был монахом и жил к монастыре Ярроу в Нортумбрии, а свою Историю посвятил Сеовульфу, королю этой земли. В последней главе («Хронология рекапитуляции»), Беде говорит, что «в году 409 [точнее 410] Рим был разрушен готами; после чего римляне перестали править Британией.»
Назывались различные причины падения римской империи – слабое руководство, общая лень, аморальность и т.д. Возможно обеднение почвы и последующая нехватка еды сыграли свою роль, о чем предполагает Лукреций в Книге 3 De Rerum Natura (цитируется по гл. 9, Carter and Dale, 1974). Дж. M. Робертс (1992 ) говорит, что это была главным образом военная проблема: Римская империя разрослась до невероятных размеров и не хватало золота, чтобы платить всем солдатам. Какая бы ни была причина, в 410 году готам удалось разрушить Рим.
И все-таки конец одного мира означает начало другого. Римская империя медленно превращалась в щебень и пыль, а английское «темное средневековье» в это время наполнялось светом, монахи потихоньку писали в своих библиотеках. В предпоследней главе Беде говорит о том, что в году 731 существовал «приятный мир и тихие времена.» По крайней мере еще сто лет не было вторжений викингов. Не в силах разрешить такие базовые проблемы как война, перенаселение и коррумпированные правительства, мы, по крайней мере, как Беде, должны сохранить чудо чтения и письма.
ЛИТЕРАТУРА:
Bakunin, M. (1990). Statism and anarchy. Trans. and ed. Marshall S. Shatz. Cambridge: Cambridge University Press.
Carter, V. G., and Dale, T. (1974). Topsoil and civilization. Rev. ed. Norman, Oklahoma: University of Oklahoma Press.
Hoffer, E. (1989). The true believer: Thoughts on the nature of mass movements. New York: HarperPerennial.
Kaplan, R. D. (2001). The ends of the Earth: From Togo to Turkmenistan, from Iran to Cambodia. Gloucester, Massachusetts: Peter Smith Publisher.
Kropotkin, P. (1968). Memoirs of a revolutionist. New York: Horizon.
Martin, H.-P., & Schumann, H. (1997). The global trap: Civilization & the assault on democracy & prosperity. Trans. Patrick Camiller. Montreal: Black Rose.
Meadows, D. H. et al. (1982). The limits to growth: A report for the Club of Rome’s project on the predicament of mankind. 2nd ed. New York: Universe.
Roberts, J. M. History of the world. (1992). Rev. ed. Oxford: Helicon.
Schumacher, E. F. (1989). Small is beautiful: Economics as if people mattered. New York: Harper & Row.
Soros, G. (1998). The crisis of global capitalism: Open society endangered. New York: Public Affairs.
Zinn, H. (2003). A people’s history of the United States 1492-present. New York: HarperCollins.
Перевод: Виктор Постников.
Источник: http://www.proza.ru/2012/04/20/1852
